По аналогии можно расписать модельные категории через шприцы (cof), покрывала (fib) и зеркала (w.e.).
К концу темы Г.Х. приводит свою базовую модель ООФ: есть два вида объектов (реальные и чувственные), и два вида качеств (также реальные и чувственные). И виды напряжений между ними именует пространством, временем, сущностью и эйдосом. Интересно дальше. Он раскладывает свою четверицу по мастям - в прямом смысле. Крести у него - чувственные объекты, пики - реальные объекты, буби - чувственные качества, черви - реальные качества. Дальше можно представить философию как карточную игру с бесконечной колодой. Западно-гностическая темка кстати, не хватает тарошек. Холодной ночью Красный человек забредает в отдаленный трактир, там его встречает Черный человек и они садятся раскладывать колоду: Красному красные, Черному черные. Западная философия рождается в ту ночь как угар, как бесконечная игра в "пьяницу", как напряжение между перемешанными мечами, чашами, монетами, посохами [наверняка ведь и Красный, и Черный - каталы].
Ч.О. - грязная, но задорная работа, полная амбициозных замахов на "все". Этот задор и замах очень симпатичны. Тетрадки с классификацией "всего" как правило куда интереснее, чем унылые завывания привычных ритмов, сделанные как полагается.
Трудно сказать, почему так. Когда услышал о спекулятивщиках, подумал, что это они занимаются эффектом Бергласа. Люди описывают мир, в котором работает эффект Бергласа, то есть, наш мир, но со стороны изнаночного угара. Затем оказалось, что это не так, а так. Субъектность сложной нечеловеческой определенности, без явных границ, без явных типов влияния и впитывания - это все про пространство вокруг эффекта Бергласа, про пространство, допускающее множество трюков, имеющее волю и слабости.
Эффект Бергласа - это самый удивительный из известных карточных трюков. Этому трюку посвящена книга на сотни страниц, суть которой состоит в том, что однозначной разгадки и метода у трюка нет, а есть философия. Пространство вокруг делается таким, чтобы трюк сработал. Собственно, пространство уже сделано таким, всегда таким было, необходима смелость, чтобы это признать.
Эффект Бергласа - самый чистый акаан. Акаан - any card and any number, совокупность трюков, в которых зритель называет карту, какую захочет, называет любое число, ну в разумных пределах, и оказывается, что карта, лежащая в колоде на месте, указанном этим числом, является той самой, что зритель назвал в начале.
Есть множество разных акаанов, сотня, наверное. Раскрывать их секреты - дело грешное перед карточным миром, поэтому не стоит. А у эффекта Бергласа секрет не раскрыть, потому что его нет, секрет в самом пространстве и внимательности. Мир карточных трюков вполне являет модель знакового существования со своими иерархиями, генеалогическими деревьями, даже субкультурными предпочтениями. Люди с хорошей фантазией найдут там красные и черные зоны, не в смысле мастей, а в смысле марксизма и темного гнозиса.
Все знают трюки, начинающиеся с протягивания колоды и слов "выбери карту". Есть сотни способов пометки нужной карты, контроля ее в колоде, десятки способов форсирования нужной карты, в которых создается полная иллюзия выбора и действия чистой воли зрителя. Зритель действительно считает, что действует сам, ему ничего не навязывается, он выбирает одну карту из пятидесяти двух. Зритель - житель дома обмана, гигантского иллюзиона, в котором на самом деле ему говорят, куда смотреть и что думать.
Трюк - выстраивание дорожки к удивлению. Удивление оказывается небесным градом, а сам трюк - путешествием, возвращением к исходному, только исходное там состоит в ломке представлений о связи вещей. Небесный град, наполненный сломанными машинами стереотипных мыслительных клубков, пристанище иных парадигм.
Самый лучший зритель - тот, кто не осознает себя таковым, не знает, что живет в доме обмана, не ждет удивления. Его можно вести по разным тропинкам, он там никогда не ходил. А ведь если ты прошел по одной из тропинок, ведущих к удивлению, второй раз по ней не удастся пройти - она исчезнет или иссякнет. Вы ведь чувствуете, как проступает концепция карты удивления, постоянно трансформируемой жилистой поверхности со своими озерами и реками.
Что вам мешает придумать новый трюк? Года за три можно освоить основные карточные манипуляции: двойные подъемы, клип-шифты, базовые флориши, фальшивые тасовки, методы пометки карт перстнем. Конечно же, это должны быть три года ежедневной работы, вам лучше не оставлять карты ни на минуту, повсюду их носить с собой. В один момент карты сами начнут обучать, показывать, как им удобно находиться в ладонях, как доверительнее прятаться, раскрываться.
Когда вы узнаете секреты десятков трех известных трюков, станет ясно, что есть набор комбинируемых идей, из которых трюки лепятся. Первоэлементы, атомы дорожек, ведущих к удивлению. Сама возможность удивления удивительна, удивление похоже на тонкий умственный оргазм. Этот оргазм и задает требуемое напряжение, рождающее пространственно-временные-сущностные отношения.
В том ночном трактире происходит не игра в "пьяницу", а демонстрация трюков, череда акаанов, Красный и Черный соревнуются в манипуляциях - и там, там! рождается спекулятивный реализм, удивление проступает как сущность, как реальные объект, имеющий свои желания, волю, разум. Удивления начинают летать по воздуху, взаимодействовать, заниматься своей любовью.
К концу темы Г.Х. приводит свою базовую модель ООФ: есть два вида объектов (реальные и чувственные), и два вида качеств (также реальные и чувственные). И виды напряжений между ними именует пространством, временем, сущностью и эйдосом. Интересно дальше. Он раскладывает свою четверицу по мастям - в прямом смысле. Крести у него - чувственные объекты, пики - реальные объекты, буби - чувственные качества, черви - реальные качества. Дальше можно представить философию как карточную игру с бесконечной колодой. Западно-гностическая темка кстати, не хватает тарошек. Холодной ночью Красный человек забредает в отдаленный трактир, там его встречает Черный человек и они садятся раскладывать колоду: Красному красные, Черному черные. Западная философия рождается в ту ночь как угар, как бесконечная игра в "пьяницу", как напряжение между перемешанными мечами, чашами, монетами, посохами [наверняка ведь и Красный, и Черный - каталы].
Ч.О. - грязная, но задорная работа, полная амбициозных замахов на "все". Этот задор и замах очень симпатичны. Тетрадки с классификацией "всего" как правило куда интереснее, чем унылые завывания привычных ритмов, сделанные как полагается.
Трудно сказать, почему так. Когда услышал о спекулятивщиках, подумал, что это они занимаются эффектом Бергласа. Люди описывают мир, в котором работает эффект Бергласа, то есть, наш мир, но со стороны изнаночного угара. Затем оказалось, что это не так, а так. Субъектность сложной нечеловеческой определенности, без явных границ, без явных типов влияния и впитывания - это все про пространство вокруг эффекта Бергласа, про пространство, допускающее множество трюков, имеющее волю и слабости.
Эффект Бергласа - это самый удивительный из известных карточных трюков. Этому трюку посвящена книга на сотни страниц, суть которой состоит в том, что однозначной разгадки и метода у трюка нет, а есть философия. Пространство вокруг делается таким, чтобы трюк сработал. Собственно, пространство уже сделано таким, всегда таким было, необходима смелость, чтобы это признать.
Эффект Бергласа - самый чистый акаан. Акаан - any card and any number, совокупность трюков, в которых зритель называет карту, какую захочет, называет любое число, ну в разумных пределах, и оказывается, что карта, лежащая в колоде на месте, указанном этим числом, является той самой, что зритель назвал в начале.
Есть множество разных акаанов, сотня, наверное. Раскрывать их секреты - дело грешное перед карточным миром, поэтому не стоит. А у эффекта Бергласа секрет не раскрыть, потому что его нет, секрет в самом пространстве и внимательности. Мир карточных трюков вполне являет модель знакового существования со своими иерархиями, генеалогическими деревьями, даже субкультурными предпочтениями. Люди с хорошей фантазией найдут там красные и черные зоны, не в смысле мастей, а в смысле марксизма и темного гнозиса.
Все знают трюки, начинающиеся с протягивания колоды и слов "выбери карту". Есть сотни способов пометки нужной карты, контроля ее в колоде, десятки способов форсирования нужной карты, в которых создается полная иллюзия выбора и действия чистой воли зрителя. Зритель действительно считает, что действует сам, ему ничего не навязывается, он выбирает одну карту из пятидесяти двух. Зритель - житель дома обмана, гигантского иллюзиона, в котором на самом деле ему говорят, куда смотреть и что думать.
Трюк - выстраивание дорожки к удивлению. Удивление оказывается небесным градом, а сам трюк - путешествием, возвращением к исходному, только исходное там состоит в ломке представлений о связи вещей. Небесный град, наполненный сломанными машинами стереотипных мыслительных клубков, пристанище иных парадигм.
Самый лучший зритель - тот, кто не осознает себя таковым, не знает, что живет в доме обмана, не ждет удивления. Его можно вести по разным тропинкам, он там никогда не ходил. А ведь если ты прошел по одной из тропинок, ведущих к удивлению, второй раз по ней не удастся пройти - она исчезнет или иссякнет. Вы ведь чувствуете, как проступает концепция карты удивления, постоянно трансформируемой жилистой поверхности со своими озерами и реками.
Что вам мешает придумать новый трюк? Года за три можно освоить основные карточные манипуляции: двойные подъемы, клип-шифты, базовые флориши, фальшивые тасовки, методы пометки карт перстнем. Конечно же, это должны быть три года ежедневной работы, вам лучше не оставлять карты ни на минуту, повсюду их носить с собой. В один момент карты сами начнут обучать, показывать, как им удобно находиться в ладонях, как доверительнее прятаться, раскрываться.
Когда вы узнаете секреты десятков трех известных трюков, станет ясно, что есть набор комбинируемых идей, из которых трюки лепятся. Первоэлементы, атомы дорожек, ведущих к удивлению. Сама возможность удивления удивительна, удивление похоже на тонкий умственный оргазм. Этот оргазм и задает требуемое напряжение, рождающее пространственно-временные-сущностные отношения.
В том ночном трактире происходит не игра в "пьяницу", а демонстрация трюков, череда акаанов, Красный и Черный соревнуются в манипуляциях - и там, там! рождается спекулятивный реализм, удивление проступает как сущность, как реальные объект, имеющий свои желания, волю, разум. Удивления начинают летать по воздуху, взаимодействовать, заниматься своей любовью.