В наш бар изредка заходили Валера и Сидор - прикольные кореша. Они оба были отсидевшими, разговаривали на душевной фене. Валере было лет 30, а Сидору - за 40. Сидор был особенно прикольным, лицо такое бывалое, живое. Он знал разные тюремные прибаутки и все время их выдавал. Типа Промокашки из известного фильма. А Валера ко мне как-то проникся. Стал звать за свой столик, беседовать за жизнь. Да там и беседовать не надо было, просто слушать. Он иногда плакал, обнимал по-братски и утыкался лицом мне в плечо. Рассказывал он о душевном-душевном: о своей жизни, о бывшей жене, о тюрьме. А Сидор по поводу его слез свои прибаутки вставлял.
Бывали ночи, когда мы выходили с Валерой и Сидором из бара и бродили по окрестностям. Или просто на турники – отжаться на брусьях, пофигачить кулаками по черному воздуху.
Валера однажды спросил:
- Ты понимаешь структуру всего этого? – и провел рукой вокруг себя.
Меня передернуло от этого вопроса. Да, понимаю!!! Но не знаю, как описать. Слов не нашел еще. Как только, так сразу. [Вот сейчас начали слова появляться, Валера, если ты жив и чудом это читаешь, прочти всю мою «Улицу Космонавтов», пожалуйста, особенно главу «Высота». Дальнейшее обращение в этой главе – к тебе.]
Теперь о структуре того.
Чешуя, апельсин, слизь, Деррида, Делез, постструктурализм. С годами я пришел к завязыванию глаз черной тряпкой и выстраиванию интуитивной метафизики на фоне тех самых откликов. Я гулял одной ночью там, семнадцать лет назад. Внезапно встал как вкопанный. Показалось, что слышу музыку, доносящуюся из каждого бара – из всех трех сразу! Но это было невозможно физически, они ведь располагались далеко друг от друга. Мог назвать композиции поименно. Типа сейчас звучат: Алена Апина, Африка Бамбаата, и Линда. Это может оказаться неадекватностью. Но откуда она возникла, эта сложная неадекватность? Откуда возникла эта странная уверенность? Это часть структуры того!
Место, где это произошло. Желтый двухэтажный домик, рядом. Я там бытовал одно время, топил печку. За стенкой жили стремные-перешитые, ты их должен знать. Структура того – никакая не облезлая, как кажется. Нечто близкое я испытал, когда Натус привел меня на цыганское кладбище и рассказал об умерших. Там холмистый кусок кладбища и какие-то сараи рядом. Есть ощущение невозможного. Невозможное – часть структуры того. Ты стоишь на земле, вокруг деревья, птицы, обычная жизнь, но хочется кричать от видимого: «этого не может быть!!!»
Надо мной уже смеются, что я чуть ли не во все постановки вставляю игрушечных животных. А в животном сила. Животное может тупить на тебя, а за ним будет стоять весь его вид, род, настоящесть. Эта старая тема пришла, видимо, из структуры того.