У подъезда осенью. Цыгане, разговоры, обычная тема. Пискун при разговоре присутствует, иногда попискивает, чем вызывает наш длительный хохот. Выходят из подъезда соседи - муж с женой, солидные такие, приодетые, садятся в машину и уезжают. Натус тут и говорит:
- Знаю их. Сейчас расскажу все про эту бабу.
И начинает рассказывать. Да такое, что Пискун перестает пищать. Самые подробные подробности ее интимной жизни: какие слова она в жаркие минуты говорит, куда смотрит, чем дышит. Минут пять рассказывает. Натус, да что ты говоришь такое? Это же соседи солидные, откуда ты это все знаешь про нее? Придумал? Оказалось, что однажды ее муж напился и пришел в цыганское поселение. Может, купить что погорячее захотел, или просто поговорить по душам. И вот, он стал излагать подробности своей личной жизни, да в деталях. Там за столом и детей и женщин докучи было, все хохотали, а он, пьяненький, не унимался. Вот так бывает. Выходит женщина из подъезда, смотрит, подростки что-то обсуждают. А что они там обсуждают - лучше ей не знать и даже не догадываться.
- Если еще раз так сделаешь, вдавлю лицо в скамейку.
- Че ты на него так?
- Бесит, когда кто-то шепчется с невидимым. С кем ты там говоришь сейчас?
- Ни с кем.
- А что губами шевелишь?
- Да он нервный, не обращай внимания.
- Ненавижу таких нервных. Никого рядом нет, а они беседуют, типа никто не замечает, да, типа это никого не раздражает.
- Да у него тик на лице просто, он не шепчется.
- Когда тик на лице, щеки дергаются, или глаз, а этот слова произносит. Короче, я этого суку в скамейку глазами вдавлю, если он снова с кем-нибудь поговорит из тех, кого тут нет.
- А че, а че ты так разнервничался? Что-то близкое, свое, родное в нем узнал? Сам шепчешься с кем небось?
Мы решили составить карту. Обозначить дома разных мистиков округи, соединить их линиями, попытаться уловить связи между ними. Тех, кто жил рядом, мы знали, а дальних – нет. Надо было познакомиться, разобраться, что к чему. По базару ходил странный чел, типа из понимающих. Как-то подошел, показал книгу, прижатую к сердцу. В мягкой обложке, зачитанная до дыр, до тряпочек. А на обложке написано «Диагностика кармы». Да, тогда все начиналось, «Диагностика кармы» ввела в лютый прифиг всех умных и глупых. Новая картина реальности, отчет о лечении зуба, открытая и прямая эзотерика. Мы подкатили к челу на базаре и аккуратно вывели на беседу о местных магах и реализованных кексах с чистой кармой. Так и узнали кое-что. А дальше – еще кое-что. В общем, перед нами было три дома, у леса. В одном из них по слухам жил сновидец, знаток снов и знаков, в другом – старичок, исцеляющий глазами психически больных, в третьем – тот, кто никогда не спит. Конечно же, мы пошли к ним.
На лестничной клетке, когда подходили к двери первого чела, сердце колотилось. Неизвестное и влекущее. Мистическая вовлеченность невесть во что. Человек нас пригласил, угостил чаем. Рассказал о картах сновидений, о группах мистиков, записывающих сны. И в один момент… взял карты и начал рассказывать о пасьянсах, как моделях бытия.
Пасьянс как язык – вот, что мы вынесли с той встречи. Квартира второго чела находилась неподалеку. Он не впустил нас к себе, вышел сам, с собакой.
- Пошли в лес, прогуляемся.
Привел нас в лес.
- Сейчас здесь сорок человек, я – обладатель трех сил.
Он начал рассказывать про змей, летающих вокруг земли, прыгающих на шеи людям. Подробно и со странными интонациями. Иногда казалось, что он проваливается в себя, в свои внутренние пропасти, затем выбегает оттуда с понятной лишь ему истерикой. Собака бегала вокруг и, казалось, тоже прислушивалась к рассказу. Мы переглядывались, не понимая, как реагировать. Мы в лесу с каким-то нереалом, вливающим в ум необозримое, стояли и хлопали глазами-ушами – чудесно, чудесно!
Стоять в лесу под легким осенним дождем, и с такой отдачей вжаривать свою эзотерику, с бегающей вокруг собакой – это же а-а-а, это четкое уважение всей округи, птиц, облаков, леших, потопленных в болотах трупаков, спрятанных в хрущевках сексуальных женщин – всех!
Как становятся эзотериками? Да вот так! Так и становятся. Луна падает на голову одной нелепой ночью, и весь мозг наглухо сносит - ставит другой, лунный. Теперь вот так, теперь ты такой. Ты - представитель самого высшего и самого низшего общества, улыбающийся, чуткий, догадывающийся.
К третьей квартире мы подошли уже с весельем, без прежнего страха и трепета. Правда, шли и прикидывали, что спросим. Надо спросить «а правда, вы никогда не спите?» Не, так прямо нельзя. Давай спросим что-нибудь другое. А что? Спросим про кого-нибудь, типа квартиру перепутали. Не, стрем есть небольшой. Позвонили. Открыл мужик лет пятидесяти, недовольный.
- Вам кого?
- А здесь живет… как там его? Наш друг, мы к нему.
- Нет.
- Скажите…
- Чего еще???
- А правда, что вы никогда не спите?
Он разозлился, закричал «а зачем мне спать», резко захлопнул дверь.
Так мы нарисовали три дома на карте, дополнили географию. Иногда мы ходили к дому третьего по ночам, смотрели, горит ли свет. Горел. Я порой засыпал и думал о нем, как все в округе спят, а он тупит в телевизор, в недовольстве и гневе. А один раз подошли к его дому ночью. Опа! Свет не горит. Спит чел! Уснул походу. И хорошо.